Покинув Главный Банкетный Зал, Мак пошел по бесконечнымкоридорам. Коридоры во дворце Великого Хана представляли собой настоящийлабиринт, в котором новичку было очень трудно ориентироваться. К счастью, онвыбрал верное направление и ни разу не сбился с дороги. Однообразие коридоров игалерей, через которые проходил Мак, угнетало его; ему казалось, что он обреченцелую вечность шагать по гладкому полу и по пологим лестницам, ведущим вникуда. В каждом коридоре висели клетки с птицами – они качались на длинныхзолотых цепях, прикрепленных к потолку. Шагам Мака вторило приглушенное эхо;порою в полумраке коридора в нескольких шагах впереди него возникала фигура собакиили грациозного оцелота – звери свободно бродили по дворцовым коридорам, необращая особого внимания на людей. Иногда до ушей Мака долетали отдаленныезвуки труб, ревущих на высоких и резких нотах, сопровождаемые грохотом большогобарабана. Дважды Мак сталкивался с разносчиками питья и кушаний – на их лоткахстояли кувшины и чаши, на серебряных блюдах лежало мясо, зажаренное на палочкахи ароматные монгольские энчилады[34]. По распоряжению ВеликогоХана разносчики обходили все коридоры, чтобы заблудившиеся в этом огромномлабиринте гости, тщетно пытающиеся отыскать дорогу в трапезную, не страдали отголода и жажды.

Мак спустился в нижние покои дворца, где не было окон, но попути часто попадались искусно выполненные диорамы. Он проходил мимо небольшихберезовых рощиц – в траве были расставлены чучела лесных зверьков, –попадал в тропические джунгли, где из-за деревьев выглядывали озорныеобезьянки, шел по берегам спокойных рек. Эти подделки, конечно, не моглизаменить живую природу, но они разнообразили унылую пустоту галерей, иблагодаря им человек, блуждающий по длинным коридорам, не чувствовал себяпойманным в каменный мешок. Всюду, где только хватало места, создаваласьиллюзия свободного пространства – художники, прекрасно владеющие перспективой,рисовали пейзажи, а возле них ставили уменьшенные копии деревянных храмов, напоминающиекукольные домики.

Наконец один из длинных коридоров вывел Мака в широкийвнутренний двор, вымощенный каменными плитами. Мак увидел много вооруженныхвоинов – разбившись на группы по несколько человек, они выполняли сложныеупражнения с мечами, пиками и алебардами: одни нападали, другие отражали удары.Наставники в красных повязках наблюдали за воинами, заставляя отрабатыватькаждое движение по несколько раз. Проходя меж рядов воинов, глядя на потныеспины и утомленные лица, Мак подумал, как это должно быть скучно – каждый деньи в жару, и в холод, по несколько часов заниматься военной подготовкой в этомнеуютном внутреннем дворе под надзором строгих наставников, приказывающих сноваи снова повторять сложные фигуры поворотов, взмахи мечами, удары пиками.

Медленно пробираясь на другой конец двора, где начиналсякоридор, ведущий в покои принцессы Ирены, он глядел на упражняющихся воинов иприслушивался к разноязыкой речи – очевидно, гвардию, охраняющую дворец,набирали из разных мест. Благодаря заклинанию Мефистофеля Мак мог понять речькаждого из воинов, но он слушал довольно рассеянно – ведь в грубых репликах,которыми перебрасываются друг с другом простые солдаты, нет ничего интересного.Однако имя Марко Поло, повторенное несколько раз, привлекло его внимание. Оногляделся, чтобы выяснить, откуда долетел до его ушей обрывок разговора, изаметил двух рослых бородатых воинов.

Они только что закончили упражняться в фехтовании и теперьстояли чуть поодаль от остальных. Оба были одеты в кожаные рубахи и штаны, накоторых были нашиты бронзовые бляхи. Их курчавые волосы блестели от ароматныхмасел и бальзамов, которыми они смазывали головы, следуя финикийскому обычаю.

Первый воин спросил:

– Ну, так что же ты хотел мне сказать про Марко Поло?

Другой ответил:

– Не следует говорить об этом в таком людном месте.

– Не волнуйся, – сказал первый. – Здесьникто, кроме нас, не говорит на хайфасском диалекте среднеарамейского языка.

Действительно, это был очень своеобразный диалект,непривычный для уха европейца. Однако Мак понял его так же легко, как понималродную речь; он отчетливо различал каждый звук вплоть до твердых приступов.Остановившись неподалеку от этих двух солдат, Мак сделал вид, что поправляетсоскочивший с ноги башмак, и стал внимательно слушать.

– Пора приводить в исполнение наш план, – сказалвторой солдат. – Сама судьба помогает нам: сегодня вечером нас поставятохранять Банкетный Зал во время пира. Тогда мы это с ним и сделаем.

– Убьем, да?

– Его смерти желает сам Владыка Финикии. Я получил отнего письмо, отправленное с почтовым голубем. Мы должны сделать это сейчас,пока он не уехал из Пекина и не заключил торговых соглашений, ущемляющихинтересы нашего славного города Тира.

– Да здравствует Тир! – воскликнул первый.

– Тише ты, болван! Будь готов сегодня вечером.

И двое заговорщиков вновь начали звенеть мечами, выполняясложные приемы фехтования. Мак помедлил еще немного, застегивая ремешкибашмака, затем выпрямился и пошел через внутренний двор к коридору, ведущему в покоипринцессы. На душе у него было радостно: благодаря счастливому стечениюобстоятельств ему удалось раскрыть тайный заговор, и таким образом поручениеМефистофеля казалось ему уже наполовину выполненным. Он решил разыскать МаркоПоло сразу же после беседы с принцессой и сообщить венецианцу об опасности,угрожающей его жизни.

Принцесса Ирена скучала в своих покоях. Приход офирскогопосла внес некоторое разнообразие в ее унылую жизнь, подчиненную строгимправилам дворцового этикета.

– Вы должен понимать, – сказала принцесса, когдаони шли во внутренние комнаты по роскошным коврам, заглушавшим шаги. – Ямного любить гости, но плохо говорить монгольска.

– Именно это обстоятельство явилось причиной моеговизита к вам, принцесса, – ответил Мак на безупречном языке пушту. –Поскольку я немного знаю ваш родной язык, я взял на себя смелость предстатьперед вами, ибо решил, что вы изволите побеседовать со мной до того, какнаступит время пира, вы понимаете?